К огда Максим Нефьодов, первый замминистра экономики, решил подать свою кандидатуру на конкурсный отбор главы Таможенной службы (ТС), многие эксперты удивились: не является ли такое решение дауншифтингом? Этим словечком в индустрии поиска кадров называют переход с более высокой должности на менее значимую.
Однако именно таможня, а не Минэкономики отвечает за львиную долю государственных доходов. В нынешнем году поступления от оформления товаров на границе должны обеспечить 384 млрд грн, или 38% доходной части бюджета страны.
26 июня Нефьодов официально объявил о своей победе в конкурсе на пост главы таможни. «Не могу сказать, что я чувствую радость в сердце», — таким комментарием снабдил свое заявление замминистра экономики.
Его можно понять. По данным Офиса бизнес-омбудсмена, таможня — не только ключевая для казны госструктура, но и одна из самых проблемных. Здесь процветает коррупция, а число жалоб бизнеса на нее неуклонно растет: по сравнению с первым кварталом прошлого года их стало втрое больше.
Таможня еще и не удовлетворяет запросы бюджета: за семь месяцев года она недобрала 47 млрд грн сборов, выполнив план лишь на 76,4%. «Если навести порядок на таможне, бюджетная арифметика сойдется», — комментирует эту информацию источник НВ в Кабмине.
Трудный путь к должности
В едомство, которым предстоит управлять Нефьодову, на сегодня представляет собой продукт разделения бывшей Госфискальной службы (ГФС) на две изначальных составляющих — таможенную и налоговую. В марте нынешнего года Кабмин по рекомендации МВФ произвел это разделение — ради повышения «прозрачности и подотчетности».
Изначально Минфин, который курирует работу ГФС, выдвигал к кандидату на пост главы ТС ключевое требование — опыт по внедрению цифровых технологий и электронных решений в крупной организации. Нефьодов, давно курировавший электронную систему госзакупок ProZorro, выглядел идеальным кандидатом.
Но легкой победе замминистра экономики в конкурсе помешал Окружной админсуд Киева. В апреле он заблокировал конкурс на два месяца по иску Андрея Антонищака, народного депутата от Блока Петра Порошенко. Антонищак свой иск объяснял тем, что Нефьодов якобы вообще не имеет опыта работы на таможне, а руководителем в этой сфере должен быть человек умудренный. «Те депутаты, которые ратовали за идею национальной таможенной службы, конкурс и заблокировали, — жаловался тогда Александр Власов, исполняющий обязанности руководителя ГФС. — Это на их совести».
И все же Нефьодову удалось преодолеть это препятствие. Сейчас ТС как отдельного юридического лица не существует — новый руководитель отводит на ее создание два с половиной месяца. (Пятого июля Кабмин официально назначил Нефьодова на должность главы Гостаможенной службы — ред.)
А планы Нефьодова еще более долгоиграющи: свои реформы он планирует осуществить за 2−2,5 года. «Ведь нужны законодательные изменения и строительство инфраструктуры», — объяснил он в разговоре с Deutsche Welle. И при этом добавил: «Вряд ли можно быть популярным таможенником, ведь таможня — это о сборе денег, а никто не любит платить деньги».
У бизнеса — свой взгляд на тему выполнения финансовых обязательств перед таможней. Мол, платить установленные ставки готовы, а вот ничем не обоснованные штрафы и взятки — нет. На недавней встрече Уильяма Тейлора, новоназначенного руководителя Посольства США, с американским бизнесом, который работает в Украине, тема ТС звучала постоянно.
Михалис Александракис, управляющий директор украинского офиса табачного гиганта Philip Morris, пожаловался на постоянные доначисления штрафов со стороны таможни. «Они приходят к нам и требуют 34 млн грн за это, 70 млн грн за то, 100 млн грн еще за что‑то», — сказал топ-менеджер.
Его слова в беседе с НВ подтвердила Наталья Бондаренко, директор по корпоративным связям компании. «К сожалению, бывали случаи административного давления со стороны государственных органов», — заявила она. И в качестве иллюстрации привела случай, произошедший в марте 2016‑го.
Тогда управление ГФС в Харьковской области оштрафовало украинский бизнес Philip Morris на 635 млн грн якобы за нарушение таможенного режима. Три года продолжались судебные тяжбы, и только в апреле нынешнего года Апелляционный админсуд отменил наказание.
Инновации и саботаж
Н ефьодов уверяет, что знает о существующих проблемах таможни и даже представляет, как их решить. В своей презентации на конкурсном отборе он говорил о необходимости новых технологий, но главное — о свободе кадровых решений.
Глава ТС хочет вывести ведомство из‑под действия закона о госслужбе. Это позволит, во‑первых, без лишних проволочек увольнять сотрудников, не справляющихся с работой, а во‑вторых — повысить оставшимся зарплаты.
Базовый заработок таможенника сегодня составляет скромные 6 тыс. грн в месяц, при этом в ведомстве работают около 10 тыс. сотрудников.
Планы Нефьодова приветствует Юлия Марушевская, которая в 2015—2016 годах возглавляла Одесскую таможню. «Человека с госслужбы невозможно уволить — необходимы несколько выговоров и круги ада», — говорит она.
Экс-чиновнице самой приходилось отстранять людей от должности, но те судились и восстанавливались, что делало решение каких‑либо кадровых вопросов практически невозможным.
В категорию Наиболее очевидные решения Нефьодов в своей презентации отнес и такие инновации, как установка сканеров для мониторинга грузов, автоматический весовой контроль и автоматическое распознавание номеров машин.
В апреле прошлого года ГФС еще под руководством Мирослава Продана организовала тендер на закупку таможенных сканеров. В итоге ведомство приобрело их у китайской компании Nuctech за суммарные 1,3 млрд грн.
Источник НВ, до 2017‑го занимавший одну из руководящих должностей в ГФС, хорошо знаком с этими приборами. «Купленное оборудование по качеству очень плохое», — утверждает он. Мол, китайский сканер не способен рассмотреть ящик с сигаретами в контейнере с ширпотребом. ГФС сэкономила, а надо было покупать американские сканеры Rapiscan или продукцию немецкой компании SmithsHeimann, утверждает специалист.
С закупкой весов тоже проблемы. Еще в 2017‑м ГФС приобрела 11 весовых комплексов за счет финансирования, привлеченного от Евросоюза. Собеседник НВ, хорошо знакомый с деталями этого контракта, рассказал: когда таможенники поняли, что не успевают установить весы, они убрали из тендерной документации закупку услуг по их установке. Как результат, весовые комплексы до сих пор не работают.
Но даже действующее оборудование работает на украинской таможне не так, как ему положено. Марушевская поясняет: таможенники порой сами же портят сканеры или весы, чтобы иметь возможность манипулировать с цифрами, фигурирующими в документах.
Таможенная дыра
С удя по журналистским расследованиям, манипулировать с цифрами в документах на украинской границе умеют. Согласно расследованию немецкой газеты Suddeutsche Zeitung, госбюджет ежегодно теряет около $5 млрд из‑за финансовых злоупотреблений на таможне. Это больше, чем размер помощи, которую за год предоставляют стране международные доноры.
Немецкие журналисты проанализировали коррупционные схемы на Одесской таможне и пришли к выводу, что к ним причастны также силовики — в первую очередь СБУ и Генпрокуратура.
Марушевская хорошо знакома с этим расследованием и подтверждает, что цифра в $5 млрд выглядит реалистичной. «А силовики на таможне имеют более широкий мандат, чем сами таможенники», — говорит она.
О проблемах на границе говорят и отечественные предприниматели. Бизнесмен, занимающийся крупными импортными сделками, пожаловался НВ на то, что его, например, вынуждают растаможивать товар именно на Одесской таможне. Хотя ему было бы удобнее делать это в Николаеве или Херсоне. «Потому что Одесская таможня — это огромная система коррупции», — говорит он.
О том, что сотрудники таможни действительно могут перенаправлять потоки грузов, говорит и Сергей Пинькас, руководитель логистического холдинга Orum. «Если судовладельцу удобнее разгрузиться в Николаеве — не нужно заставлять его делать это в Одессе», — уверен он.
Пинькас рассказывает о еще одной головной боли для бизнеса, работающего через украинские порты: сотрудники таможни часто затягивают процедуры, а по нормам международного права на разгрузку, например, танкера дается всего 72 часа. При этом каждые сутки простоя обходятся владельцу судна в $15 тыс. портовых сборов.
Пинькас пеняет и на устаревшее программное обеспечение таможенных пунктов. В его компании есть софт, позволяющий видеть суда и их груз за 700 км от порта, что дает возможность заранее распланировать все логистические операции. Таможня же начинает работать с судами лишь тогда, когда они уже зашли в порт.
На все эти проблемы наслаивается непрозрачность работы таможни, говорит Татьяна Паламарчук, руководитель Союза украинских предпринимателей (СУП). «Сейчас через таможню проходит серый импорт товаров по заниженной стоимости», — говорит она. Решение может быть простым — информация о стоимости импортируемых товаров должна быть публична и для бизнеса, и для журналистов.
Заниженную стоимость в таможенных декларациях исследовали, по инициативе фракции Европейских объединенных левых в Европарламенте, украинские эксперты Александр Антонюк и Захар Попович. Правда, речь шла об экспорте, но и по этому показателю можно судить о масштабе злоупотреблений.
Сопоставив цену на экспорт украинской железной руды в 2015—2017 годах, декларируемую на таможне, с рыночной, которую Антонюк и Попович взяли из данных информагентства Platts, они пришли к выводу: стоимость руды занижалась в среднем на 20%. Таким образом за три года ее экспортеры — компании Рината Ахметова, Константина Жеваго и другие производители — спасли от фискальной нагрузки $520 млн. Сами эти компании просьбу НВ о комментарии оставили без ответа.
Именно таможня должна была бы отслеживать занижение цены при экспортно-импортных операциях, говорят эксперты.
Василий Шурупов, работавший таможенным советником Александра Данилюка, когда тот был министром финансов, рассказал, что Минфин уже инициировал обмен информацией о стоимости товаров с Евросоюзом. Так можно избежать занижения цен. «На сегодня у нас его [обмена] нет, потому что это никому не выгодно», — подчеркнул эксперт.
Шурупов назвал несколько схем обхода оплаты таможенных сборов, с которыми он столкнулся во время работы в Минфине. По украинскому законодательству, один человек может завезти без растаможки 500 кг груза, если его стоимость не превышает 1 тыс. евро. Поэтому в Польше, Венгрии и Румынии на подъездах к границе большие автофуры, везущие товар в Украину, разгружаются. Дальше груз везут через кордон микроавтобусы, в каждом из которых сидят по три человека с правом беспошлинного провоза тех самых пресловутых 500 кг. И таможенники не спешат реагировать на эту очевидную схему.
А на таможенных пунктах во Львовской и Черновицкой областях, по словам Шурупова, массовой стала практика декларирования одного товара при провозе совершенно другого, ставки по которому выше.
У всех этих схем есть одна неизменная «спутница» — контрабанда. По информации Европейской бизнес-ассоциации, в прошлом году объем фальсификата и прочего нелегального импорта в одном только сегменте кофе составил 40%, в алкоголе — 60%, а в отдельных категориях электроники — целых 70%.
Марушевская рассказала, что в Одессе действует целый канал контрабанды табачных изделий. Она вспомнила, как сигареты ехали через таможню с документами, соответствующими пластилину и зеленому горошку. «По документам в Украину завозят столько пластилина, что можно было бы всю страну им залепить», — уверяет экс-глава Одесской таможни.
Разрубить эти бесчисленные гордиевы таможенные узлы в Украине пока никому не удавалось. И все же Нефьодов настроен оптимистично. Он уверен, что есть много направлений, на которых можно достичь быстрого успеха.
«Но если у меня не будет свободы кадровых решений, если мной будут прикрывать схемы, я уволюсь», — заявил новоизбранный глава ТС.
