Когда Украина получит первый транш кредита от МВФ
Мы уже получили официальное письмо от Международного валютного фонда, официальное заявление о том, что есть два условия (принятие «антиколомойского законопроекта и проекта закона о рынке земли. — Ред.) И если они будут выполнены, то сразу же деньги поступят в Украину, причем в государственный бюджет. По нашим подсчетам, это должно быть около $4 млрд кредита в этом году (общая сумма — более $8 млрд). Именно кредита, а не помощи, как иногда говорят. Речь идет о кредите, то есть средства, подлежащие возврату, но средства дешевые. Их стоимость — 2−3%, поэтому мы очень заинтересованы в том, чтобы в такое кризисное время иметь в распоряжении этот финансовый ресурс.
Как в Раде затягивали принятие закона об открытии рынка земли
Это решение было абсолютно правильным, оно было неправомерно затянуто силами, которые то ли заинтересованы в сохранении существующего положения дел, то ли, используя ситуацию для своих дешевых политических дивидендов, злоупотребляли своими правами в парламенте. Мы видели, как однотипные, даже тождественные, поправки ставились на подтверждение, бралась минута, люди уже не знали, что им говорить. Своих поправок не читали, говорили о другом, зачитывали написанные им тексты… Этот цирк происходил в течение двух месяцев в Верховной Раде, и это позволило затянуть принятие закона о рынке земли до решающего для страны момента, когда мы вынуждены были ночью проголосовать этот закон.
Когда открытие рынка земли даст экономический эффект
Во-первых, необходимо отметить, что рынок земли открылся с определенными ограничениями. Возможно, это верно, возможно, нет. Это было предметом дискуссии. Лично я выступал за то, чтобы этих ограничений было как можно меньше, потому что та же цена, что формируется на землю, может быть сформирована объективно с участием тех же иностранцев, которые действительно поднимут цену на землю. От этого выиграют крестьяне, владельцы земельных паев, но проигрывают фермеры. Последним государство должно дать возможность компенсировать проценты по кредитам на покупку земли. В бюджете-2020 на это было предусмотрено 1,2 миллиарда гривен, но мы уже эту статью отрезали.
Реальная выгода, реальный результат для экономики (а мы говорили о плюс 1−2% ВВП в год) мог бы быть в случае, если бы мы действительно открыли рынок земли и у нас произошел бы оборот земли. Но было принято такое решение об ограничении. Возможно, это и правильно, чтобы у наших людей был некоторый промежуток времени на тестирование этого инструмента, чтобы люди научились, каким образом пользоваться, распоряжаться своими земельными участками. И ограничение в 100 гектаров в одни руки, и ограничение касательно гражданства приобретателю земельных участков направлено на то, чтобы не произошло резкого роста сделок на этом рынке. Но, с другой стороны, к сожалению, мы в июле 2021 года не почувствуем какого-либо существенного влияния на экономику нашего государства. Возможно, это произойдет через несколько лет.
Собственность именно на сельскохозяйственную землю не в виде каких-то скрытых соглашений, а в виде собственности, в виде нормальных договоров, заключаемых по законодательству, является принципиальной. У нас сейчас инвестиции в гектар, превышающие $700 в год, являются очень редкими. Не инвестируется в садоводство, виноградарство, ягодоводство, то есть в те отрасли сельского хозяйства, отдача от которых будет через 10−15 лет, а мы заинтересованы именно в таких отраслях. Мы как государство не заинтересованы в увеличении производства зерновых, у нас и так уже очень большое производство зерновых. Мы заинтересованы в развитии тех отраслей сельского хозяйства, где требуются руки, которые могут трудоустроить людей и которые действительно могут дать большую отдачу, большую добавленную стоимость, но через длинный промежуток времени…
Вы знаете, сколько земли сегодня используется нелегально, вообще вне налогов, вне глаз государства, но обрабатывается? 8 млн гектаров. Это площадь, с которой не платятся налоги, продукция реализуется за наличные, то есть это теневой рынок… Мы приняли в течение осени ряд взаимосвязанных решений, направленных на достижение одной магистральной цели — это детенизация экономики. Потому экономика, которая по разным подсчетам от 30 до 60% находится в тени, не имеет будущего.
О дискуссиях об «антиколомойском» законопроекте
Во всех дискуссиях о принятии или непринятии этого закона вопрос о том, что в решениях о ликвидации или признании банка неплатежеспособным невозможна реституция, то есть невозможно вернуться в первоначальное состояние и отдать акции акционеру, этот вопрос вообще не обсуждался. Это принимается всеми группами в парламенте. Понятно, что решение Национального банка о ликвидации коммерческого банка влечет за собой целый ряд взаимосвязанных актов и действий, которые невозможно просто отмотать назад. Поэтому действительно владельцу должны быть возвращены его убытки, ущерб, причиненный незаконным решением, если такое решение было незаконным, но сам банк не может быть возвращен. Этот вопрос вне обсуждения, и мы все с этим согласны…
Закон содержит порядок определения суммы убытков, согласно которому убытки должны подтверждаться международным аудитом. Это вызвало вопросы у специалистов, поскольку у нас в Конституции четко определено, что убытки должны быть возмещены (причем и моральные, и материальные) и это не зависит от каких-либо выводов международных или каких-либо других аудиторов или кого-то иного. Это решение должен принять суд и это решение является обоснованным.
Когда Рада может принять «антиколомойский» законопроект во втором чтении
Мы приняли решение о сокращении сроков для подготовки ко второму чтению. К вечеру понедельника у нас есть срок для подачи заявок, депутатских поправок. После этого будет сформирована таблица, нам обещают большое количество поправок. Это может быть вторая земля (к законопроекту о рынке земли подали более 4 тысяч поправок. — Ред.). После того, как будет сформирована таблица, должно быть заседание комитета, где будет предложена редакция ко второму чтению. Соответственно, это может произойти в конце следующей недели, я бы так определил.
Почему 30−31 марта голосов только фракции Слуги народа не хватало для принятия законопроектов
Я бы ни усматривал здесь каких-либо признаков или раскола, или какого-то глубокого кризиса. Бесспорно, во фракции есть дискуссия, но дискуссия у нас была всегда. На сегодня многие депутаты отсутствовали в связи с эпидемиологической ситуацией в стране. Несколько наших коллег в больнице, они заболели коронавирусом. Несколько наших коллег, которые общались с ними, находятся на карантине, поэтому большое количество людей вообще не присутствовало в парламенте. Это одна из главных причин, почему не смогли принять эти решения, даже за землю у нас было только 206 голосов. Хотя, безусловно, обидно, что нам пришлось голосовать в унисон с некоторыми оппозиционными политическими силами, но если решение является взвешенным, если оно является правильным, если кто-то кроме нас поддерживает это решение, это же, с другой стороны, прекрасно.
О скандале с публикацией нардепом от Слуги народа Гео Леросом «пленок Ермака»
По поводу пленок очень много вопросов. И я убежден в том, что нам эти вопросы следует задать главе Офиса президента и получить исчерпывающие ответы. Понятно, что мы были заняты совершенно другими вещами, мы фактически круглосуточно работали над законопроектами, которые голосовались в Верховной Раде. Это и бюджет, и экономический законопроект. То есть немножко не до этого было. Но сейчас мы должны поставить вопрос прежде всего господину Ермаку и получить исчерпывающие ответы. Я лично не понимаю такого рода дискуссий от его родственника. Этот вопрос нужно выяснить.
Касательно групп и интересов, безусловно, если что-то происходит, то это кому-то нужно. Я не исключаю, что время появления этих пленок совпало с внеочередным заседанием, где необходимо было аккумулировать голоса. Возможно, некоторые депутаты действительно отстаивают чьи-то интересы. Но давайте разберемся без этих шаблонов. Почему у нас в обществе принято кого-то считать чьим-то — человек Коломойского или человек какого-то другого олигарха.
Мы все столкнулись с этим на выборах, когда печатались списки партии Слуги народа и вокруг каждой фамилии стояло, кто чей человек, кто заплатил за место в списке. Этот бред сопровождал всю парламентскую кампанию. Затем прошло время, оказалось, что все это не так, никто за это не извинился, но каждого человека пытаются упростить до определения его «владельца». Во-первых, это унизительно, во-вторых, это просто бред.
О сотрудничестве с МВФ и разговорах о дефолте
И Зеленский, и мы говорили неоднократно, что при нормальном ходе событий в финансовой политике, в жизни государства мы должны отказаться от услуг МВФ в среднесрочной перспективе. Каким образом? Выплатив кредит. Это действительно наша цель, мы ее не скрываем. Мы действительно признаем, что Украина пока имеет эти огромные кредиты, несколько зависима от кредиторов, и наша политика зависит от кредиторов, которые ничего не навязывают нам, кроме того, что направлено на своевременное возвращение нашего долга. Поэтому если мы этот долг вернем, выполним свои обязательства и останемся вместе и будем жить по средствам, то мы таким образом и обещания выполним, и своей цели достигнем. Но это нельзя сделать путем дефолта. Этого нельзя делать. Потому что ни один дефолт, если вы возьмете последние 30−40 лет истории, ни один дефолт не привел к тому, что странам простили долги. Наверное, только в 1917 году, когда советская Россия отказалась от выполнения долгов царской империи, это только удалось сделать в этом случае. Возможно, было еще несколько таких случаев в истории, связанных именно с образованием диктатуры и самоизоляции Украины. У нас нет такой цели. Мы должны путем взвешенной проактивной, обоснованной финансовой политики вернуть долги, уменьшить их стоимость и действительно использовать этот инструмент только для развития страны, а не для сдерживания этого развития, как это происходит сейчас благодаря 28 годам (больше всего — пяти последним годам) нашей финансовой истории…
На примере некоторых должностных лиц, которые только что ушли из Кабинета Министров, мы можем отследить такой подход. Люди говорят о дефолте, критикуют нашу политику, направленную на выполнение своих обязательств перед кредиторами и проактивную работу с государственным долгом, но когда их «место сидения» меняется, то есть когда они приходят в правительство, они и мнение свое меняют. Потому что очень удобно говорить о дефолте, когда ты не несешь ответственность. А вот вы спросите того, кто об этом говорит, готов ли он имущество свое поставить на то, что это лучший выход для Украины? Я убежден — нет.
О внесении изменений в госбюджет
Об изменениях в государственный бюджет было много дискуссий, вопросов и недоразумений, особенно в тех комитетах, которые отвечают за гуманитарную политику, отвечают за образование, то есть за те статьи, которые в первую очередь сокращаются в таких сложных обстоятельствах. У депутатов были вопросы относительно того, почему определенные капитальные расходы сокращаются вообще под ноль, а определенные остаются в каких-то суммах. Почему осталось финансирование, например, Музея науки или Музея Майдана? Неужели нам надо осуществлять эти расходы действительно в период коронавируса, когда важна каждая копейка? Также были вопросы по расходам, направленным на выплату премий спортсменам по результатам Олимпийских игр, хотя их в этом году не будет. То есть были некоторые вопросы, которые не имели логического ответа и нуждались или в дополнительной коммуникации, исправлении, или были, возможно, ошибками. Поэтому буквально несколько голосов не хватило, чтобы принять законопроект об изменениях в бюджет. Я убежден, что эти вопросы будут сняты, и мы как можно быстрее это решение примем без каких-либо сомнений…
В законопроекте расходы некоторых министерств увеличиваются, а некоторых уменьшаются. Бесспорно, увеличивается бюджет Министерства здравоохранения. Бюджет МВД существенно не уменьшается. Эти два органа больше всех задействованы в противодействии коронавирусу. Поэтому там срезать расходы нельзя. Когда мы работали над законопроектом об изменениях в государственный бюджет, сокращали в первую очередь те программы, которые вообще не должны состояться. Например, участие в международных выставках. Расходы на это были сокращены до нуля и никаких вопросов не было. Затем были сокращены так называемые расходы развития, то есть капитальные расходы, предусмотренные на строительство чего-то.
Вы должны понять, что в стране, где в бюджете 85% статей расходов защищены и не могут сокращаться (Это заработная плата, оборона, медицина и т. д.), расходы развития — это первый источник для секвестра. Поэтому их и срезали почти во всех программах. Оставили, например, те, которые уже начаты, и срезание или уменьшение которых приведет к потере государственных средств. Например, Укравтодор и 30 миллиардов, направленных на строительство дорог общего назначения, где уже выплачены сегодня предоплаты подрядчикам и они уже работают. Если мы сейчас просто остановим эти программы, мы потеряем средства и фактически похороним эти работы. Такова была логика.
О влиянии пандемии коронавируса на экономику
Кризис, как бы это заезжено ни звучало, это шанс. Кризис — это очищение экономики, очищение предприятий. Кризис — это время для сильных, время для тех, кто в течение обычного времени не строил пирамиды и не тратил деньги на непомерные бюджеты, а занимался развитием и экономией, вкладывал в собственный бизнес, процессинг и все остальное, что касается развития этого бизнеса, чтобы сделать его сильнее. Это время для этих предприятий, для этих людей. Вследствие кризиса экономика должна получить новый шанс, новые возможности для развития. В кризисе находятся все страны, и выигрывает тот, кто меньше пострадает от кризиса, кто допустит наименьший спад. Мне кажется, что это является нашим историческим шансом. Мне кажется, что мы должны взяться за ум и, в конце концов, построить ту экономику, которая будет конкурентоспособной в мире, используя то, что другие экономики являются «охлажденными». Китайская экономика оживляется просто неожиданно высокими темпами, она возобновляется. Мы должны не повторить, а даже лучше сделать для нашего государства, для нашей экономики, перезагрузить ее в период после кризиса. На это надо настраиваться всем.
