В восемь утра в Администрации президента Украины пустынно. В бесконечных коридорах, которыми журналист НВ с фотографом идут на интервью к Алексею Гончаруку, заместителю главы этого ведомства, царит тишина и гуляет ветер. Помощница чиновника, которая нас сопровождает, еще плохо ориентируется в здешних закоулках — мы едва не заблудились.
Такой же новичок в этих коридорах — 34-летний юрист Алексей Гончарук, на прошлой неделе назначенный заместителем главы Администрации президента. До этого чиновник руководил организацией BRDO — Офис эффективного регулирования. Это аналитический центр, который, в частности, занимается вопросами дерегуляции и гармонизации украинского законодательства к нормам Европейского Союза. Источником финансирования BRDO является ЕС.
В Администрации президента Гончарук будет ответственным за экономический блок. Он уже участвовал во встречах с европейскими чиновниками в ходе недавнего визита президента в Брюссель.
Политологи причисляют Гончарука к либеральному крылу в окружении нового президента. Он производит впечатление человека, настроенного несколько романтично, но решительно.
— Какой у вас опыт? Какие у вас основания работать на такой должности?
— Последние 4 года я возглавлял BRDO — Офис эффективного регулирования, который фокусировался на реформах в экономической сфере. До этого работал в команде Министерства экологии и природных ресурсов, где мы за столь короткое время создали портал открытых данных о недрах. С его помощью теперь все могут увидеть в интернете имеющиеся в Украине полезные ископаемые, кто их разрабатывает и сколько за это платят. И еще я юрист, адвокат. До Революции Достоинства, участником которой я был, почти 10 лет занимался юридической практикой. Это мой бэкграунд, можно сказать.
— Как вам удалось попасть на эту должность? Кто вас пригласил?
— За последние полгода мне предлагали стать частью команды Владимира Зеленского разные люди, запрос у всех был одинаковым. Они искали человека, который мог бы создать экономическое крыло команды, смог бы ускорить темп ключевых реформ с фокусом на экономику и евроинтеграцию.
Насколько мне известно, меня рекомендовали несколько авторитетных экспертов рынка, потому что у меня для этого есть необходимый опыт и наработки. В конце концов, меня пригласил для разговора Андрей Богдан, и, после нескольких бесед с ним, я согласился.
— Вы не только экономикой будете заниматься, но и евроинтеграцией?
— Да. Сейчас это мой блок вопросов. Что касается евроинтеграции, то нужно понимать, что это не только международные отношения. Сюда входит и внутренняя политика.
— Вы имеете в виду гармонизацию украинского законодательства к законодательству ЕС?
— Да, и там 90% работы — это наша внутренняя политика: о приведении наших правил в соответствие к европейским моделям и стандартам. Это сделает нас более эффективными и понятными. А в современном мире, если ты понятен, тебе доверяют. Если тебе доверяют — у тебя есть дешевые ресурсы и доступ на рынки.
Однако евроинтеграция — это прежде всего работа парламента, правительства и десятков органов и команд. Поэтому моя работа — помогать и координировать эту работу.
— А вас не отпугивают, не сбивают с толку разговоры о дефолте и ПриватБанке, да и вообще невнятное будущее сотрудничество с МВФ?
— Я понимаю, что такие заявления мне, как гражданину, стоят денег. Каждое подобное заявление воспринимается инвесторами как повышение рисков, а они увеличивают стоимость ресурсов для Украины. А это значит, что мы с вами каждый раз, когда в прессе появляются подобные заявления, становимся немного беднее. И моя задача в Администрации президента — чтобы украинцы не становились беднее.
— Я уточню: вы здесь для того, чтобы страна не объявила дефолт, и для того, чтобы она не прекратила сотрудничество с МВФ. Это действительно так?
— Чтобы Украина была прогнозируемой для партнеров страной, которая сотрудничает с международными институтами, которой доверяют. Для этого необходимо выполнять взятые на себя обязательства, а не разрабатывать экзотические сценарии.
Относительно сотрудничества с МВФ, то для нас оно является крайне важным, как для страны. У нас довольно длительные отношения с Фондом, и у нас есть обязательства перед ним, как и перед многими другими международными партнерами. Надлежащее выполнение этих обязательств является актуальным для Украины, и это даже не вопрос денег — здесь больше речь идет о доверии. Потому за тем, как мы сотрудничаем с Фондом, наблюдают все без исключения системные инвесторы в мире.
— Это позиция Администрации президента, можно так утверждать? Или это ваша личная позиция?
— Президент уже публично высказывался по этому поводу и неоднократно заявлял, что выполнение обязательств Украины перед международными партнерами — это аспект, не подлежащий сомнению.
— По обязательствам перед МВФ. Там есть сложные объекты — рынок земли, тарифы на газ…
— Давайте уточним. Действует принятая программа МВФ «Stand-by», и когда речь идет об обязательствах перед МВФ, мы говорим о совершенно конкретной программе.
— Она не выполнена…
— Она в процессе выполнения, и МВФ положительно оценивает степень ее выполнения. Украина хорошо справляется со своей домашней работой, хотя недостатки, конечно же, есть.
Программа была специально спланирована на период чуть больше года, чтобы помочь Украине стабильно пережить выборы. Но когда были назначены досрочные выборы, ситуация изменилась. Основные условия, при которых эта программа проектировалась, были другие.
Представители Фонда недавно проводили встречу с президентом, и он им объяснил логику, которой руководствовался, когда инициировал досрочные выборы. Эта логика заключается в том, что для внедрения сложных реформ должен быть высокий уровень доверия населения к власти — прежде всего к парламенту и правительству. Сейчас его нет. Это факт. При таких условиях осуществлять реформы весьма затруднительно.
Поэтому, распустив парламент, президент лишь уменьшил период неопределенности и приблизил нас к необходимым реформам. Потому что если выборы состоялись бы осенью, то правительство мы получили бы только в декабре. А все это время проводились бы выборы, раскручивалась бы история вокруг выборов, что, скорее всего, создавало бы нестабильность, а не способствовало реформам. Мы фактически потеряли бы целый год.
— Вы присутствовали на этой встрече?
— Да, разумеется. И я видел, что эта логика была воспринята нашими международными партнерами. Наблюдаю это сейчас и в рабочих моментах.
— Когда вы ожидаете новую программу МВФ?
— Мы сейчас действительно начали думать над новой программой с МВФ на 3−4 года, чтобы можно было запустить ее в конце года, если для этого появятся необходимые условия. В ней мы попробуем заложить структурные реформы, которые за эти годы выведут страну на качественно иной уровень.
Сейчас у нас есть неплохая стартовая база: в течение последних четырнадцати кварталов экономика стабильно, хотя и не так стремительно, но все же растет. Наблюдается приемлемый уровень инфляции и рост резервов. В течение пяти лет подряд растем в рейтинге Doing Business. Также удерживаются позитивные ожидания на рынках.
То есть глобально инвесторы предполагают, что Украина будет двигаться в правильном направлении, и ожидания от нас положительные. И эту ситуацию, в условиях хорошо подготовленной программы МВФ, можно использовать для того, чтобы осуществить экономический прорыв и стать «Восточноевропейским тигром».
Но для этого нам надо летом и осенью очень хорошо поработать для сохранения финансовой стабильности. У нас отличная команда, конструктивный рабочий контакт с Национальным банком Украины и Министерством финансов Украины. Поэтому все необходимое у нас для этого есть.
Поэтому, на мой взгляд, нам сейчас нужно быть очень осторожными с любыми предпринятыми шагами, которые могут привести к нестабильности, непониманию со стороны международных партнеров, или привести к потере поступлений в государственный бюджет.
— МВФ не поддерживает идею налога на выведенный капитал. Какова позиция по этому поводу у АП?
— Введение налога на выведенный капитал — это часть предвыборной программы президента. Поэтому позиция Администрации — работать на скорейшее его внедрение. Для меня это лишь вопрос времени введения и отдельных деталей.
Ввести его с начала 2020 года уже почти невозможно, но это не значит, что этот вопрос нельзя откладывать в долгий ящик. Столь существенная реформа налоговой системы должна быть очень хорошо подготовлена, поэтому терять время ни в коем случае нельзя.
— Вы говорите о реформах, которые надо осуществлять в условиях, когда парламенту и правительству доверяют граждане. Вынашиваете ли какие-то идеи, что это за реформы, в каких направлениях?
— Реформы — это очень конкретные изменения: открытие рынка земли и свободный оборот капиталов, нормальный доступ к электросетям и равный доступ к природным ресурсам. На самом деле многие реформаторские законопроекты уже прописаны, их нужно просто принять и имплементировать.
Давайте, например, рассмотрим аренду государственного имущества. Из-за небрежного и бестолкового использования государственного имущества мы с вами, как налогоплательщики, ежедневно несем потери. Есть законопроект, который может эту ситуацию быстро изменить, его готовил ряд экспертов, и если бы эта Верховная Рада была готова этот законопроект принять, я был бы счастлив. Но пока это выглядит не очень реалистично.
Примерно то же самое с законопроектом об общественном контроле за деятельностью силовых органов, о декоммунизации нормативного поля, об уполномоченных экономических операторах, который, кстати, нам нужен и для выполнения программы МВФ. И многое другое.
Поэтому, когда мы говорим о пакете экономических реформ, я могу назвать как минимум 20 законопроектов, которые уже готовы и ждут принятия. Некоторые из них больше повлияют, какие-то меньше, но это конкретные нормативно-правовые акты.
В целом идеология команды президента по блоку экономических реформ — делать все, чтобы становилось больше свободы и конкуренции, чтобы минимизировать давление и бюрократическую нагрузку на человека и бизнес.
Президенту Зеленскому очень понравилась идея «государства в смартфоне». Я уже давно с ней ознакомлен. Мы исповедуем и реализуем ее в BRDO. За этим, безусловно, будущее.
— Вопрос о введении нового рынка электроэнергии — какова ваша позиция?
— Введение рынка электроэнергии при нынешних условиях, по нашему мнению, вызывает слишком много рисков из-за отсутствия на рынке реальной конкуренции. Не выполнен целый ряд подготовительных действий для реализации проекта, поэтому президент внес в Верховную Раду неотложный законопроект о переносе даты введения рынка электроэнергии на год. У нас есть четкий план того, что должно быть сделано для внедрения рынка, и если парламент прислушается к позиции президента, у нас будет год на его выполнение.
— Речь идет о том, чтобы перезагрузить Антимонопольный комитет (АМКУ)?
— АМКУ должен быть независимым органом, способным давать адекватные оценки для защиты конкуренции. Сейчас там есть профессиональные и независимые представители этого органа, но есть и те, к независимости которых возникает много вопросов. Это подрывает доверие ко всему комитету, поэтому перезагрузка является базовым сценарием для восстановления доверия. Существуют ли другие сценарии, покажет время.
— Имеются ли определенные планы по формуле Роттердам +?
— Роттердам + — это очень токсичная политическая история, которая стала символом коррупции времен Порошенко. Конечно, она должна кануть в Лету — чем скорее, тем лучше. Если этого не произойдет, для людей это станет сигналом, что ничего не изменилось. В общем нам нужно стремиться создать конкуренцию на энергетических рынках, чтобы попытки вмешательства государства в ценообразование были минимальными и надобности в аналогичных формулах не возникало.
Именно поэтому нам крайне важно максимально быстро либерализовать рынок электроэнергии. Но чтобы он был не только на бумаге, а и в реальности.
— Продолжится ли работа Нацсовета реформ?
— Мы немного изменим формат, но это будет в точности такой инструмент, который нам необходим.
— Есть ли у вас красные линии, которые вы не готовы пересечь на этой должности?
— Безусловно. В первую очередь — деятельность в интересах Кремля. Мы находимся фактически в состоянии гибридной войны с нашим северным соседом, поэтому это та самая красная линия.
Второе — это коррупция. Я считаю, что именно коррупция сделала наше государство слабым, бедным и уязвимым к внешним угрозам. Это то, что уничтожает нас изнутри. Война с коррупцией — это одна из главных задач, которую провозгласил президент, и я эту позицию разделяю.
— Но ведь он уже нарушил одно свое обещание. Он говорил, что у силовых органов надо отобрать экономические функции. И вот на прошлой неделе дал поручение СБУ разобраться с контрабандой.
— О том, какие обещания нарушил президент, я бы поговорил через пять лет, а не на третьей неделе его работы, когда только закладывается фундамент для будущих изменений.
Служба безопасности — один из самых сильных инструментов, имеющихся у президента. Поэтому, конечно же, его хочется поскорее использовать для борьбы с коррупцией, контрабандой и другими опасными правонарушениями, которые уничтожают страну изнутри.
Однако слудет помнить, что как только ты начинаешь это делать — попадаешь в ловушку, ведь значительная часть той же контрабанды тесно связана со «службистами». Система не может очистить себя сама. Поэтому важно найти баланс между тактическими целями и правильной моделью работы органа.
По моему мнению, в перспективе в СБУ нужно точно убрать несвойственные ей функции, которые используются для давления на бизнес, а подразделения, которые этим занимались, — ликвидировать раз и навсегда. Думаю, мы к этому придем.
— Какие именно несвойственные функции?
— Спецслужбы не должны вмешиваться в вопросы регулирования экономики, выдавать и отбирать лицензии и разрешения, осуществлять контрольные и инспекционные функции. Они должны заниматься национальной безопасностью. В первую очередь — организованными недружественными проявлениями других стран, имеющих целью нанесения ущерба Украине. Речь идет об оперативной и аналитической работе, а не о выдаче или проверке бумажек и процедур.
При этом понятно, что безопасность — это обширная сфера: это касается и языка, и культуры, и энергетики, и финансов, но крайне важно четко увидеть грань и правильно расставить приоритеты.
Вот давайте откровенно: рынок топлива — мы все знаем, что сегодня уровень зависимости от нашего северного соседа очень высокий. У него есть возможность умышленно влиять на нашу экономику с целью ее дестабилизации. Является ли это вопросом нашей национальной безопасности? Безусловно.
А вот если на какую-то газовую заправку под Житомиром приходит СБУ и начинает рассказывать, что «у вас здесь неправильно отведен земельный участок, а это нарушение закона, и поэтому создаете опасность для страны» — это просто смешно. Это, конечно, гипотетический пример, но из жизни мне известны десятки подобных историй. Поэтому такую грань важно провести максимально четко.
На мой взгляд, чтобы расставить «точки над і», нужно вносить изменения в закон. Думаю, не позже, чем осенью, у нас будет соответствующий законопроект. К тому моменту надо подготовить все на операционном уровне — подзаконном или организационном. Сейчас мы изучаем этот вопрос для того, чтобы в ближайшее время выйти с конкретными предложениями к нашим коллегам в ведомствах безопасности.
— Является ли для вас красной линией влияние олигархов? Каковы ваши будут действия, если, скажем, увидите, что некоторые решения принимаются в интересах олигархов?
— Любое существенное решение центральной власти влияет на крупных игроков. От любого изменения кто-то выигрывает, а кто проигрывает. У нас есть секторы экономики, тем или иным образом зависимые от олигархов, или с ними связаны настолько, что почти каждое второе решение точно можно привязать к чьим-либо интересам.
Для меня красной линией станет попытка лоббировать частные интересы отдельной бизнес-группы, если это противоречит интересам Украины.